Противники прививки от оспы

Очень интересная статья , встреченная в МП :
В Википедии об известном советском художнике Кокорекине Алексее Алексеевиче есть такая запись об обстоятельствах его смерти: «…умер 29 декабря 1959 года от натуральной оспы (Variola vera), которой он заболел после поездки в Индию, тем самым спровоцировав вспышку этого заболевания в Москве…»
Что же это за история?
С хрущёвской оттепелью «железный занавес» приоткрылся. За рубеж начали посылать многочисленные делегации. В прессе это называлось «наводить мосты дружбы». В середине 50-х Кремль братским государством провозгласил Индию. На всех прилавках советских магазинов появился индийский чай. Мне с детства запомнилось, что некоторые сорта чая продавались в круглых металлических коробочках. Ну а кинотеатры на всей шестой части земного шара просто оккупировали на многие десятилетия простые до наивности двухсерийные индийские мелодрамы, которые приводили в восторг своими постановочными драками мужское население и выжимали слёзы у наивных советских женщин.
Вот в одной из таких зарубежных поездок в братскую Индию и поехал знаменитый советский художник Кокорекин Алексей Алексеевич. Он и не подозревал, к каким катастрофическим последствиям для него и для людей его круга общения приведёт эта поездка.
Двухнедельная поездка пролетела незаметно. В первый же день возращения, а именно вечером, художник почувствовал себя плохо. Быстро поднялась температура, сильный кашель. Всё тело терзала сильнейшая боль. На следующий день он отправился в поликлинику.
Терапевт поставил диагноз – грипп. Несмотря на приём выписанных лекарств, состояние Кокорекина ухудшалось не по дням, а по часам. К лихорадке и сильному кашлю прибавилась сыпь по всему телу. Художника пришлось госпитализировать в Боткинскую больницу. В больнице сыпь объяснили просто – аллергическая реакция на приём лекарств. Правда, одна из молодых врачей, узнав, что Кокорекин только что вернулся из Индии, предположила, что он болен оспой. Маститый профессор, отчитал молодую сотрудницу, объяснив ей «на пальцах», что в декабре месяце в Москве люди болеют гриппом. И художнику подтвердили первый диагноз – грипп и положили в общую палату с гриппозными больными.
Уже 23 декабря, на третий день госпитализации, врачи поняли, что Кокорекин обречён и умрёт в ближайшие минуты. В палату для прощания были допущены близкие родственники.
Смерть известного человека поставила врачей Боткинской больницы в тупик – они так и не смогли точно определить причину смерти даже после вскрытия. Руководство больницы вынуждено было обратиться к одному из светил советской медицины академику Николаю Краевскому. Но и тот не смог помочь. В это сейчас невозможно поверить, но патологоанатомы ЦЕЛЫЕ СУТКИ придерживались диагноза «чума под вопросом». Можете себе представить, что означал такой диагноз в многомиллионной Москве?
Художника похоронили торопливо и со всеми предосторожностями. На всякий случай, тело кремировали. Траурная церемония состоялась 31 декабря… Но кремация и похороны не поставили точку в этой истории.
Предновогодняя суета сыграла злую шутку с медиками, занятыми, как и все советские люди, подготовкой к встрече нового 1960 года. Однако, по истечении двух недель нового года, у нескольких пациентов Боткинской больницы одновременно проявились лихорадка, кашель, сыпь. Но и это не насторожило медиков, которые считали, что в самое ближайшее время смогут установить аллерген, который, по их мнению, являлся причиной сыпи. Правда, на всякий случай, материал с кожи наиболее тяжёлого больного направили в НИИ вакцин и сывороток…
15 января 1960 года академик Морозов, едва взглянув в микроскоп, авторитетно заявил – тельца Пашена. Все были в шоке – ведь это были частицы вируса натуральной оспы!
Это известие моментально было доведено высшему руководству страны и вызвало, мягко говоря, настоящий переполох. Ведь со смерти художника прошло две недели, а за это время могло заразиться огромное количество людей… А как их лечить, если лекарства против оспы нет? Оспа не лечится. От неё или погибают, или вылечиваются. К тому же эта болезнь никогда не проявляется в каком-то одном единичном случае, а только в виде эпидемии…
Почему же никто из врачей, кроме молодой сотрудницы, наблюдавших художника, не вспомнили об оспе? А всё дело было в том, что эта болезнь в СССР была давно побеждена. Последний очаг оспы в Советском Союзе был подавлен 25 лет назад в 1936 году. Свою роль сыграла принудительная вакцинация населения. К началу 60-х годов упоминание об оспе в СССР можно было найти только в медицинских учебниках. Врачи «отвыкли и забыли» об этой болезни…
Высшее руководство страны прекрасно понимало, что Москва, а возможно, и весь Советский Союз, оказались под прицелом беспощадного убийцы целых народов. Реакция была мгновенной – немедленно на ноги были подняты весь личный состав московской милиции и КГБ. На авральный режим работы были переведены академия наук, все столичные медики и личный состав госбезопасности.
Задача была поставлена предельно жёстко – правоохранительные органы должны были в кратчайшие сроки установить ВСЕ КОНТАКТЫ художника с момента, как он поднялся на борт самолёта, улетавшего в Индию. В группу риска сразу угодили 75 пассажиров того авиарейса и экипаж самолёта, таможенники, все родные Кокорекина, лечившие его врачи, пациенты больницы, где он лежал и, соответственно, все люди, которые общались с указанным контингентом…
На медиков была возложена сложнейшая задача – срочно изолировать всех этих людей в карантин. Вся сложность выполнения этой задачи заключалась в том, что изолировать нужно было и тех, людей, которые даже на короткое время оказались в тех помещениях, где был художник и кого он увидел даже мимолётно, не говоря уже о кратковременном пожатии рук. И не нужно быть сильным математиком, чтобы понять элементарную истину – количество таких людей за две недели составляет теперь несколько тысяч человек. Осталось только установить, сколькими тысячами исчисляется это количество. Такую грандиозную работу столичная милиция, врачи и комитет госбезопасности никогда не проводили.
К тому же эта история имела и политическую подоплёку. В феврале 1960 года, то есть меньше, чем через месяц, в Москве должен был открыт Университет Дружбы Народов. Этим широким жестом подчёркивалась интернациональная политика СССР. Планировалось, что основной контингент студентов будут составлять выходцы из беднейших стран Африки и Азии. И надо же было такому случиться, что за месяц до открытия университета выяснилось, что контакты с выходцами из этих стран далеко не безопасны…
Борьбу с эпидемией было решено разделить на два очага. Первый – Боткинская больница. Второй – круг родственников и знакомых Кокорекина. Нужно было действовать быстро в обоих направлениях сразу. Боткинская больница моментально была переведена на казарменное положение. Из неё никого не выпускали, не впускали и ничего не сообщали родственникам больных и медперсонала. В результате этого вся ограда больницы была увешана недоумевающими родственниками пациентов и медиков, пытающихся понять смысл происходящего. Но в те времена власть действовала жёстко, решительно и без лишних объяснений, чтобы не допустить паники. Это в наше время СМИ, типа телеканала «Дождь», «обсасывали» бы до бесконечности создавшуюся ситуацию, а тогда всё происходило в полной тайне. Хотя о каком таком сохранении тайны могла идти речь, когда в ликвидации последствий эпидемии были задействованы несколько тысяч человек?
Инфекция распространялась быстро и самыми невероятными путями. Вот выборочный список заражённых:
— мальчик-подросток, лежавший в боксе на втором этаже над палатой больного художника. В этом случае вирус проник через вентиляционный канал;
— пациент из другого корпуса заразился от халата доктора, который до этого осматривал Кокорекина;
— женщина-регистратор, позволившая одному из врачей воспользоваться служебным телефоном для звонка домой, заразилась от телефонной трубки;
— истопник, который только один раз прошёл по коридору отделения, где лежал художник, ни с кем при этом не общаясь…
Медперсонал Боткинской больницы под страхом увольнения, не имел право никому не сообщать о причинах столь странно и быстро введённого карантина. Родственники пациентов били в набат, осаждали представителей власти всех рангов, пытаясь хоть каким-то образом связаться со своими больными родственниками. Но всё было тщетно. Больница оказалась в вакууме. Можно только догадываться о степени ажиотажа, если только одних пациентов в ней на тот момент насчитывалось 2500 человек. Я уже не говорю о почти 5000 человек обслуживающего персонала. Чтобы кое-как разместить на длительное время такое большое количество людей в одном месте, было найдено необходимое количество кроватей и матрасов. А вот белья найти не смогли. И тогда специальным постановлением правительства СССР были подняты запасы по белью из категории НЗ по противовоздушной обороне…
Едва специалисты начали изучать контакты умершего художника, контакты его родных, как и здесь обрисовалась своеобразная адская лотерея. Заболели: подруга второй жены художника, заразившаяся в Сандуновских банях, когда была там с нынешней женой художника, заразив впоследствии своего мужа и сына; страховой агент, который посетил художника в начале января, так как жизнь Кокорекина была застрахована; жена приятеля Кокорекина, которая забежала на несколько минут проведать и в результате заболела сама, заразив мужа, а тот нескольких своих приятелей…
Работа по ликвидации эпидемии велась без каких-либо передышек. Во всех медицинских учреждениях, милиции и КГБ свет не гас ночи напролёт в течение нескольких недель. То, что творилось в Москве в эти дни трудно передать словами. Машины скорой помощи едва успевали выезжать по новым и новым адресам контактников из окружения художника и его знакомых. Все потенциально опасные люди моментально были изолированы от общества. Но число контактов было просто огромным. Среди контактников выявились и рекордсмены. Так преподаватель московского института инженеров железнодорожного транспорта успела принять зачёты у 120 студентов. Все студенты были разысканы и помещены на карантин. Эта же участь постигла и всех однокурсников дочери художника. У терапевта больницы, к которому впервые обратился Кокорекин, успели побывать на приёме 117 больных. Понятное дело, что все эти люди были изолированы без лишних разговоров. Контактников, и даже только заподозренных, разыскивали в самых невероятных местах. Без разговоров снимали с поездов, самолётов и изолировали, изолировали, изолировали… Места, в которых находились контактёры, подвергались серьёзной дизенфекции. Зять Кокорекина учился в Менделеевском институте. Всех, заподозренных в контакте с ним, изолировали вместе с преподавателями… В результате самых дотошных допросов, все мужчины и женщины были вынуждены называть имена своих любовников, алкоголики своих собутыльников, а невинные девушки со слезами на глазах называли всех парней, с которыми они целовались. Словом, это было покруче самого крутого детектива…
Казалось, что этому не будет конца и края. Ведь рано или поздно ситуация должна была вырваться из-под контроля. Всего в Москве и Московской области на карантин было помещено более 9000 человек. Для этого была освобождена крупнейшая инфекционная больница столицы на Соколиной горе, а так же несколько других больниц. Однако мест всё равно не хватило. Поэтому устраивались карантины по месту жительства граждан, которым было в категорической форме запрещено выходить из помещений. По Москве в то время постоянно носились машины, в которых находились люди в спецодежде. Велась активная дезинфекция всех подозрительных мест столицы.
К тому же выяснилась ещё одна, усложнившая задачу следователям, подробность. Вторая жена художника некоторые из вещей, которые он привёз из Индии, сдала для перепродажи в комиссионный магазин! А в те времена дефицитные вещи запросто продавались работниками комиссионок минуя прилавок магазина. Поэтому поиски покупателей всех вещей оказались очень сложным и неприятным для представителей торговли делом.
А тем временем по городу ползли и множились слухи – появилась в городе болезнь, которая косит людей сотнями. То там, то здесь появлялись лжесвидетели, которые утверждали, что все морги в Москве забиты трупами, а ночами на кладбищах хоронят людей в цинковых гробах…
Медики считали, что главное, что может остановить эпидемию, поголовная вакцинация. Сейчас в это сложно поверить, но тогда в течение пяти дней прививка от оспы была сделана всему населению Москвы. А это почти семь миллионов человек. Для того, чтобы это осуществить, в авральном порядке было организовано более 10000 прививочных бригад. Для этого мобилизовали медиков самых разных специальностей; фельдшеров, студентов мединститутов, а также всех, кто был знаком с методом прививки. Ежедневная норма – 1,5 млн доз вакцины. Вакцинации не избежал ни один человек от младенцев до глубоких стариков. Мало того, прививали даже умерающих…
Вспышку оспы в Москве удалось погасить только через месяц. Правда, возникал вопрос, а каким же образом в стране, которая, как казалось, победила оспу, заразилось ею так много людей, которые были вакцинированы от оспы? Расследование показало, что злую шутку сыграло сразу несколько факторов: население всей страны привито не может, так как есть противопоказания, небрежность, неаккуратность, неорганизованность и т.д. К тому же, со временем к проблеме вакцинации от оспы в СССР стали относиться формально. Ведь внутри страны заразиться было не от кого. Интересен тот факт, что художник Кокорекин был привит от оспы всего за год до поездки в Индию…
Итоги оспенной вспышки в Москве в 1960 году: заболели десятки людей, но большинство жизней удалось спасти. Кроме художника Кокорекина скончалось ещё трое. От эпидемии столицу спасла чёткая работа медицинских и правоохранительных служб.
Нужно сказать, что оспенные лихорадки, аналогичные московской, переживали и в Европе, и в Америке. А вот в конце ХХ века оспы на Земле не стало. И ликвидация этой болезни произошла по инициативе советских медиков. К нашему стыду, в России этот факт практически никому не известен. Тогда как на Западе победа над оспой приравнивается к величайшим свершениям.
А началось всё в далёком 1958 году на сессии Всемирной Организации Здравоохранения. Виктор Жданов, зам. министра здравоохранения СССР, предложил глобальную программу ликвидации оспы. К тому времени эта болезнь буквально терзала 67 стран мира Азии, Африки, Латинской Америки, Океании. Ежегодно болезнь уносила в могилу десятки тысяч людей.
Идею советской делегации в медицинских кругах мира поначалу восприняли как неосуществимую. Поэтому в 1959 году СССР практически в одиночку приступил к исполнению этой программы. Советская вакцина стала регулярно поставляться по всему миру для борьбы с оспой. И только через восемь лет к этой программе присоединились США, которые серьёзно помогли деньгами. С этого момента мир был поделён как бы на две части. Там, где больше влияние имели страны Запада, работали они, а советские медики работали в зонах влияния СССР. Это был один из немногих случаев в истории, когда страны из двух противоборствующих лагерей, совместно боролись с мировой болезнью. И болезнь была побеждена – последний раз очаг заболевания оспы был зафиксирован в Сомали в 1977 году.
С советской стороны участвовало около 60 специалистов (не ценим мы своих героев, даже точное количество специалистов этой программы неизвестно!). Светлана Маринникова единственная женщина, входившая в руководство глобальной противооспенной комиссии. Она утверждала, что медики собираются задним числом оценить подвиг своих коллег, обратившись с письмом к всемогущему Путину. Состоялось это обращение к ВВП или нет, мне неизвестно.
В мае 1980 года ООН выпустила документ, говоривший о полной победе над оспой во всех уголках Земного шара. Однако Родина так и не узнала о подвиге наших медиков. Ни один из участников с нашей стороны не был ни то что награждён, даже устной благодарности не услышал. Ни одно из крупных средств массовой информации не уделило даже внимания этой победе над оспой. Эпизод, который вошёл в золотой фонд истории, в СССР, а потом и в России просто не заметили. А вот Запад внёс имена своих участников в почётный список. В США бывшего директора программы борьбы с оспой наградили высшей наградой страны.
А в России только один человек, Владимир Фёдоров, имеет золотую медаль, которую ему вручило правительство Афганистана, и которую он ни разу не надевал. А знаете почему? По нашим правилам человек, не имеющий наград своей страны, не имеет права носить зарубежные награды! ))))) Вот поэтому Владимир Фёдоров держит свою награду в ящике стола…
На данный момент болезнетворные штаммы оспы хранятся только в двух местах мира – в Атланте, в центре по Контролю и профилактики заболеваний (США) и в Новосибирском центре вирусологии и биотехнологии.
Правда, нужно всегда помнить, что побеждена оспа человека, но не оспа обезьян. В таких странах, как Конго, мясо обезьян используется в пищу самым активным образом. И кто знает, к чему может привести мутация этой болезни?
А теперь подумайте над несколькими вопросами :
Нужны ли , вообще, прививки?
Всегда ли гласностс хороша? — что было бы , если бы началась паника и массовое бегство из Москвы?
И , наконец, ярые ненвистники СССР , скажите хоть за это чёткое недопущение эпидемии в 60-ом и ликвидацию этой страшной болезни ранее ьольшое спасибо СССР !
Вы же не хотите , чтобы Ваш ребёнок так страдал?!
тем более , что сказано , что «Оспа не лечится. От неё или погибают, или вылечиваются.«