Дорогая мы квиты больше друг к другу мы точно оспа привиты среди общей чумы
I
Наподобье стакана,
оставившего печать
на скатерти океана,
которого не перекричать,
светило ушло в другое
полушарие, где
оставляют в покое
только рыбу в воде.
II
Вечером, дорогая,
здесь тепло. Тишина
молчанием попугая
буквально завершена.
Луна в кусты чистотела
льет свое молоко:
неприкосновенность тела,
зашедшая далеко.
III
Дорогая, что толку
пререкаться, вникать
в случившееся. Иголку
больше не отыскать
в человеческом сене.
Впору вскочить, разя
тень; либо — вместе со всеми
передвигать ферзя.
IV
Все, что мы звали личным,
что копили, греша,
время, считая лишним,
как прибой с голыша,
стачивает — то лаской,
то посредством резца —
чтобы кончить цикладской
вещью без черт лица.
V
Ах, чем меньше поверхность,
тем надежда скромней
на безупречную верность
по отношению к ней.
Может, вообще пропажа
тела из виду есть
со стороны пейзажа
дальнозоркости месть.
VI
Только пространство ко’рысть
в тычущем вдаль персте
может найти. И скорость
света есть в пустоте.
Так и портится зренье:
чем ты дальше проник;
больше, чем от старенья
или чтения книг.
VII
Так же действует плотность
тьмы. Ибо в смысле тьмы
у вертикали плоскость
сильно берет взаймы.
Человек — только автор
сжатого кулака,
как сказал авиатор,
уходя в облака.
VIII
Чем безнадежней, тем как-то
проще. Уже не ждешь
занавеса, антракта,
как пылкая молодежь.
Свет на сцене, в кулисах
меркнет. Выходишь прочь
в рукоплесканье листьев,
в американскую ночь.
IX
Жизнь есть товар на вынос:
торса, пениса, лба.
И географии примесь
к времени есть судьба.
Нехотя, из-под палки
признаешь эту власть,
подчиняешься Парке,
обожающей прясть.
X
Жухлая незабудка
мозга кривит мой рот.
Как тридцать третья буква,
я пячусь всю жизнь вперед.
Знаешь, все, кто далече,
по ком голосит тоска —
жертвы законов речи,
запятых языка.
XI
Дорогая, несчастных
нет! нет мертвых, живых.
Все — только пир согласных
на их ножках кривых.
Видно, сильно превысил
свою роль свинопас,
чей нетронутый бисер
переживет всех нас.
XII
Право, чем гуще россыпь
черного на листе,
тем безразличней особь
к прошлому, к пустоте
в будущем. Их соседство,
мало проча добра,
лишь ускоряет бегство
по бумаге пера.
XIII
Ты не услышишь ответа,
если спросишь «куда»,
так как стороны света
сводятся к царству льда.
У языка есть полюс,
север, где снег сквозит
сквозь Эльзевир; где голос
флага не водрузит.
XIV
Бедность сих строк — от жажды
что-то спрятать, сберечь;
обернуться. Но дважды
в ту же постель не лечь.
Даже если прислуга
там не сменит белье.
Здесь — не Сатурн, и с круга
не соскочить в нее.
XV
С той дурной карусели,
что воспел Гесиод,
сходят не там, где сели,
но где ночь застает.
Сколько глаза ни колешь
тьмой — расчетом благим
повторимо всего лишь
слово: словом другим.
XVI
Так барашка на вертел
нижут, разводят жар.
Я, как мог, обессмертил
то, что не удержал.
Ты, как могла, простила
все, что я натворил.
В общем, песня сатира
вторит шелесту крыл.
XVII
Дорогая, мы квиты.
Больше: друг к другу мы
точно оспа привиты
среди общей чумы.
Лишь объекту злоречья
вместе с шансом в пятно
уменьшаться, предплечье
в утешенье дано.
XVIII
Ах, за щедрость пророчеств —
дней грядущих шантаж —
как за бич наших отчеств,
память, много не дашь.
Им присуща, как аист
свертку, приторность кривд.
Но мы живы, покамест
есть прощенье и шрифт.
XIX
Эти вещи сольются
в свое время в глазу
у воззрившихся с блюдца
на пестроту внизу.
Полагаю, и вправду
хорошо, что мы врозь —
чтобы взгляд астронавту
напрягать не пришлось.
XX
Вынь, дружок, из кивота
лик Пречистой Жены.
Вставь семейное фото —
вид планеты с луны.
Снять нас вместе мордатый
не сподобился друг,
проморгал соглядатай;
в общем, всем недосуг.
XXI
Неуместней, чем ящер
в филармонии, вид
нас вдвоем в настоящем.
Тем верней удивит
обитателей завтра
разведенная смесь
сильных чувств динозавра
и кириллицы смесь.
XXII1
Все кончается скукой,
а не горечью. Но
это новой наукой
плохо освещено.
Знавший истину стоик —
стоик только на треть.
Пыль садится на столик,
и ее не стереть.
XXII
Эти строчки по сути
болтовня старика.
В нашем возрасте судьи
удлиняют срока.
Иванову. Петрову.
Своей хрупкой кости.
Но свободному слову
не с кем счеты свести.
XXIII
Так мы лампочку тушим,
чтоб сшибить табурет.
Разговор о грядущем —
тот же старческий бред.
Лучше все, дорогая,
доводить до конца,
темноте помогая
мускулами лица.
XXIV
Вот конец перспективы
нашей. Жаль, не длинней.
Дальше — дивные дивы
времени, лишних дней,
скачек к финишу в шорах
городов, и т. п.;
лишних слов, из которых
ни одно о тебе.
XXV
Около океана,
летней ночью. Жара
как чужая рука на
темени. Кожура,
снятая с апельсина,
жухнет. И свой обряд,
как жрецы Элевсина,
мухи над ней творят.
XXVI
Облокотясь на локоть,
я слушаю шорох лип.
Это хуже, чем грохот
и знаменитый всхлип.
Это хуже, чем детям
сделанное «бо-бо».
Потому что за этим
не следует ничего.
Источник
Наподобье стакана,
оставившего печать
на скатерти океана,
которого не перекричать,
светило ушло в другое
полушарие, где
оставляют в покое
только рыбу в воде.
II
Вечером, дорогая,
здесь тепло. Тишина
молчанием попугая
буквально завершена.
Луна в кусты чистотела
льёт своё молоко:
неприкосновенность тела,
зашедшая далеко.
III
Дорогая, что толку
пререкаться, вникать
в случившееся. Иголку
больше не отыскать
в человеческом сене.
Впору вскочить, разя
тень; либо — вместе со всеми
передвигать ферзя.
IV
Всё, что мы звали личным,
что копили, греша,
время, считая лишним,
как прибой с голыша,
стачивает — то лаской,
то посредством резца —
чтобы кончить цикладской
вещью без черт лица.
V
Ах, чем меньше поверхность,
тем надежда скромней
на безупречную верность
по отношению к ней.
Может, вообще пропажа
тела из виду есть
со стороны пейзажа
дальнозоркости месть.
VI
Только пространство корысть
в тычущем вдаль персте
может найти. И скорость
света есть в пустоте.
Так и портится зренье:
чем ты дальше проник.
Больше, чем от старенья
или чтения книг.
VII
Так же действует плотность
тьмы. Ибо в смысле тьмы
у вертикали плоскость
сильно берёт взаймы.
Человек — только автор
сжатого кулака,
как сказал авиатор,
уходя в облака.
VIII
Чем безнадёжней, тем как-то
проще. Уже не ждёшь
занавеса, антракта,
как пылкая молодежь.
Свет на сцене, в кулисах
меркнет. Выходишь прочь
в рукоплесканье листьев,
в американскую ночь.
IX
Жизнь есть товар на вынос:
торса, пениса, лба.
И географии примесь
к времени есть судьба.
Нехотя, из-под палки
признаёшь эту власть,
подчиняешься Парке,
обожающей прясть.
X
Жухлая незабудка
мозга кривит мой рот.
Как тридцать третья буква,
я пячусь всю жизнь вперёд.
Знаешь, все, кто далече,
по ком голосит тоска —
жертвы законов речи,
запятых языка.
XI
Дорогая, несчастных
нет! нет мёртвых, живых.
Всё — только пир согласных
на их ножках кривых.
Видно, сильно превысил
свою роль свинопас,
чей нетронутый бисер
переживёт всех нас.
XII
Право, чем гуще россыпь
чёрного на листе,
тем безразличней особь
к прошлому, к пустоте
в будущем. Их соседство,
мало проча добра,
лишь ускоряет бегство
по бумаге пера.
XIII
Ты не услышишь ответа,
если спросишь «куда»,
ибо стороны света
сводятся к царству льда.
У языка есть полюс,
Север, где снег сквозит
сквозь Эльзевир; где голос
флага не водрузит.
XIV
Бедность сих строк — от жажды
что-то спрятать, сберечь;
обернуться. Но дважды
в ту же постель не лечь.
Даже если прислуга
там не сменит бельё.
Здесь не Сатурн, и с круга
не соскочить в неё.
XV
С той дурной карусели,
что воспел Гесиод,
сходят не там, где сели,
но где ночь застаёт.
Сколько глаза ни колешь
тьмой — расчётом благим,
повторимо всего лишь
слово: словом другим.
XVI
Так барашка на вертел
нижут, разводят жар.
Я, как мог, обессмертил
то, что не удержал.
Ты, как могла, простила
всё, что я натворил.
В общем, песня сатира
вторит шелесту крыл.
XVII
Дорогая, мы квиты.
Больше: друг к другу мы
точно оспа привиты
среди общей чумы:
лишь объекту злоречья
вместе с шансом в пятно
уменьшаться, предплечье
в утешенье дано.
XVIII
Ах, за щедрость пророчеств —
дней грядущих шантаж —
как за бич наших отчеств,
память, много не дашь.
Им присуща, как аист
свёртку, приторность кривд.
Но мы живы, покамест
есть прощенье и шрифт.
XIX
Эти вещи сольются
в своё время в глазу
у воззрившихся с блюдца
на пестроту внизу.
Полагаю и вправду
хорошо, что мы врозь —
чтобы взгляд астронавту
напрягать не пришлось.
XX
Вынь, дружок, из кивота
лик Пречистой Жены.
Вставь семейное фото —
вид планеты с луны.
Снять нас вместе мордатый
не сподобился друг,
проморгал соглядатай;
в общем, всем недосуг.
XXI
Неуместней, чем ящер
в филармонии, вид
нас вдвоём в настоящем.
Тем верней удивит
обитателей завтра
разведённая смесь
сильных чувств динозавра
и кириллицы смесь.
XXII
Всё кончается скукой,
а не горечью. Но
это новой наукой
плохо освещено.
Знавший истину стоик —
стоик только на треть.
Пыль садится на столик,
и её не стереть.
XXIII
Эти строчки по сути
болтовня старика.
В нашем возрасте судьи
удлиняют срока.
Иванову. Петрову.
Своей хрупкой кости.
Но свободному слову
не с кем счёты свести.
XXIV
Так мы лампочку тушим,
чтоб сшибить табурет.
Разговор о грядущем —
тот же старческий бред.
Лучше всё, дорогая,
доводить до конца,
темноте помогая
мускулами лица.
XXV
Вот конец перспективы
нашей. Жаль, не длинней.
Дальше — дивные дивы
времени, лишних дней,
скачек к финишу в шорах
городов, и т. п.;
лишних слов, из которых
ни одно о тебе.
XXVI
Около океана,
летней ночью. Жара
как чужая рука на
темени. Кожура,
снятая с апельсина,
жухнет. И свой обряд,
как жрецы Элевсина,
мухи над ней творят.
XXVII
Облокотясь на локоть,
я слушаю шорох лип.
Это хуже, чем грохот
и знаменитый всхлип.
Это хуже, чем детям
сделанное бо-бо.
Потому что за этим
не следует ничего.
Источник
М. Б.
I
Наподобье стакана,
оставившего печать
на скатерти океана,
которого не перекричать,
светило ушло в другое
полушарие, где
оставляют в покое
только рыбу в воде.
II
Вечером, дорогая,
здесь тепло. Тишина
молчанием попугая
буквально завершена.
Луна в кусты чистотела
льет свое молоко:
неприкосновенность тела,
зашедшая далеко.
III
Дорогая, что толку
пререкаться, вникать
в случившееся. Иголку
больше не отыскать
в человеческом сене.
Впору вскочить, разя
тень; либо – вместе со всеми
передвигать ферзя.
IV
Все, что мы звали личным,
что копили, греша,
время, считая лишним,
как прибой с голыша,
стачивает – то лаской,
то посредством резца –
чтобы кончить цикладской
вещью без черт лица.
V
Ах, чем меньше поверхность,
тем надежда скромней
на безупречную верность
по отношению к ней.
Может, вообще пропажа
тела из виду есть
со стороны пейзажа
дальнозоркости месть.
VI
Только пространство ко’рысть
в тычущем вдаль персте
может найти. И скорость
света есть в пустоте.
Так и портится зренье:
чем ты дальше проник;
больше, чем от старенья
или чтения книг.
VII
Так же действует плотность
тьмы. Ибо в смысле тьмы
у вертикали плоскость
сильно берет взаймы.
Человек – только автор
сжатого кулака,
как сказал авиатор,
уходя в облака.
VIII
Чем безнадежней, тем как-то
проще. Уже не ждешь
занавеса, антракта,
как пылкая молодежь.
Свет на сцене, в кулисах
меркнет. Выходишь прочь
в рукоплесканье листьев,
в американскую ночь.
IX
Жизнь есть товар на вынос:
торса, пениса, лба.
И географии примесь
к времени есть судьба.
Нехотя, из-под палки
признаешь эту власть,
подчиняешься Парке,
обожающей прясть.
X
Жухлая незабудка
мозга кривит мой рот.
Как тридцать третья буква,
я пячусь всю жизнь вперед.
Знаешь, все, кто далече,
по ком голосит тоска –
жертвы законов речи,
запятых языка.
XI
Дорогая, несчастных
нет! нет мертвых, живых.
Все – только пир согласных
на их ножках кривых.
Видно, сильно превысил
свою роль свинопас,
чей нетронутый бисер
переживет всех нас.
XII
Право, чем гуще россыпь
черного на листе,
тем безразличней особь
к прошлому, к пустоте
в будущем. Их соседство,
мало проча добра,
лишь ускоряет бегство
по бумаге пера.
XIII
Ты не услышишь ответа,
если спросишь «куда»,
так как стороны света
сводятся к царству льда.
У языка есть полюс,
север, где снег сквозит
сквозь Эльзевир; где голос
флага не водрузит.
XIV
Бедность сих строк – от жажды
что-то спрятать, сберечь;
обернуться. Но дважды
в ту же постель не лечь.
Даже если прислуга
там не сменит белье.
Здесь – не Сатурн, и с круга
не соскочить в нее.
XV
С той дурной карусели,
что воспел Гесиод,
сходят не там, где сели,
но где ночь застает.
Сколько глаза ни колешь
тьмой – расчетом благим
повторимо всего лишь
слово: словом другим.
XVI
Так барашка на вертел
нижут, разводят жар.
Я, как мог, обессмертил
то, что не удержал.
Ты, как могла, простила
все, что я натворил.
В общем, песня сатира
вторит шелесту крыл.
XVII
Дорогая, мы квиты.
Больше: друг к другу мы
точно оспа привиты
среди общей чумы.
Лишь объекту злоречья
вместе с шансом в пятно
уменьшаться, предплечье
в утешенье дано.
XVIII
Ах, за щедрость пророчеств –
дней грядущих шантаж –
как за бич наших отчеств,
память, много не дашь.
Им присуща, как аист
свертку, приторность кривд.
Но мы живы, покамест
есть прощенье и шрифт.
XIX
Эти вещи сольются
в свое время в глазу
у воззрившихся с блюдца
на пестроту внизу.
Полагаю, и вправду
хорошо, что мы врозь –
чтобы взгляд астронавту
напрягать не пришлось.
XX
Вынь, дружок, из кивота
лик Пречистой Жены.
Вставь семейное фото –
вид планеты с луны.
Снять нас вместе мордатый
не сподобился друг,
проморгал соглядатай;
в общем, всем недосуг.
XXI
Неуместней, чем ящер
в филармонии, вид
нас вдвоем в настоящем.
Тем верней удивит
обитателей завтра
разведенная смесь
сильных чувств динозавра
и кириллицы смесь.
XXII1
Все кончается скукой,
а не горечью. Но
это новой наукой
плохо освещено.
Знавший истину стоик –
стоик только на треть.
Пыль садится на столик,
и ее не стереть.
XXII
Эти строчки по сути
болтовня старика.
В нашем возрасте судьи
удлиняют срока.
Иванову. Петрову.
Своей хрупкой кости.
Но свободному слову
не с кем счеты свести.
XXIII
Так мы лампочку тушим,
чтоб сшибить табурет.
Разговор о грядущем –
тот же старческий бред.
Лучше все, дорогая,
доводить до конца,
темноте помогая
мускулами лица.
XXIV
Вот конец перспективы
нашей. Жаль, не длинней.
Дальше – дивные дивы
времени, лишних дней,
скачек к финишу в шорах
городов, и т. п.;
лишних слов, из которых
ни одно о тебе.
XXV
Около океана,
летней ночью. Жара
как чужая рука на
темени. Кожура,
снятая с апельсина,
жухнет. И свой обряд,
как жрецы Элевсина,
мухи над ней творят.
XXVI
Облокотясь на локоть,
я слушаю шорох лип.
Это хуже, чем грохот
и знаменитый всхлип.
Это хуже, чем детям
сделанное «бо-бо».
Потому что за этим
не следует ничего.
1978
* Датировано по переводу в PS.
1 Эта строфа отсутствует в СИБ и в ЧР,
источник неизвестен.
Источник
I
Íàïîäîáüå ñòàêàíà,
îñòàâèâøåãî ïå÷àòü
íà ñêàòåðòè îêåàíà,
êîòîðîãî íå ïåðåêðè÷àòü,
ñâåòèëî óøëî â äðóãîå
ïîëóøàðèå, ãäå
îñòàâëÿþò â ïîêîå
òîëüêî ðûáó â âîäå.
II
Âå÷åðîì, äîðîãàÿ,
çäåñü òåïëî. Òèøèíà
ìîë÷àíèåì ïîïóãàÿ
áóêâàëüíî çàâåðøåíà.
Ëóíà â êóñòû ÷èñòîòåëà
ëüåò ñâîå ìîëîêî:
íåïðèêîñíîâåííîñòü òåëà,
çàøåäøàÿ äàëåêî.
III
Äîðîãàÿ, ÷òî òîëêó
ïðåðåêàòüñÿ, âíèêàòü
â ñëó÷èâøååñÿ. Èãîëêó
áîëüøå íå îòûñêàòü
â ÷åëîâå÷åñêîì ñåíå.
Âïîðó âñêî÷èòü, ðàçÿ
òåíü; ëèáî — âìåñòå ñî âñåìè
ïåðåäâèãàòü ôåðçÿ.
IV
Âñå, ÷òî ìû çâàëè ëè÷íûì,
÷òî êîïèëè, ãðåøà,
âðåìÿ, ñ÷èòàÿ ëèøíèì,
êàê ïðèáîé ñ ãîëûøà,
ñòà÷èâàåò — òî ëàñêîé,
òî ïîñðåäñòâîì ðåçöà —
÷òîáû êîí÷èòü öèêëàäñêîé
âåùüþ áåç ÷åðò ëèöà.
V
Àõ, ÷åì ìåíüøå ïîâåðõíîñòü,
òåì íàäåæäà ñêðîìíåé
íà áåçóïðå÷íóþ âåðíîñòü
ïî îòíîøåíèþ ê íåé.
Ìîæåò, âîîáùå ïðîïàæà
òåëà èç âèäó åñòü
ñî ñòîðîíû ïåéçàæà
äàëüíîçîðêîñòè ìåñòü.
VI
Òîëüêî ïðîñòðàíñòâî êî’ðûñòü
â òû÷óùåì âäàëü ïåðñòå
ìîæåò íàéòè. È ñêîðîñòü
ñâåòà åñòü â ïóñòîòå.
Òàê è ïîðòèòñÿ çðåíüå:
÷åì òû äàëüøå ïðîíèê;
áîëüøå, ÷åì îò ñòàðåíüÿ
èëè ÷òåíèÿ êíèã.
VII
Òàê æå äåéñòâóåò ïëîòíîñòü
òüìû. Èáî â ñìûñëå òüìû
ó âåðòèêàëè ïëîñêîñòü
ñèëüíî áåðåò âçàéìû.
×åëîâåê — òîëüêî àâòîð
ñæàòîãî êóëàêà,
êàê ñêàçàë àâèàòîð,
óõîäÿ â îáëàêà.
VIII
×åì áåçíàäåæíåé, òåì êàê-òî
ïðîùå. Óæå íå æäåøü
çàíàâåñà, àíòðàêòà,
êàê ïûëêàÿ ìîëîäåæü.
Ñâåò íà ñöåíå, â êóëèñàõ
ìåðêíåò. Âûõîäèøü ïðî÷ü
â ðóêîïëåñêàíüå ëèñòüåâ,
â àìåðèêàíñêóþ íî÷ü.
IX
Æèçíü åñòü òîâàð íà âûíîñ:
òîðñà, ïåíèñà, ëáà.
È ãåîãðàôèè ïðèìåñü
ê âðåìåíè åñòü ñóäüáà.
Íåõîòÿ, èç-ïîä ïàëêè
ïðèçíàåøü ýòó âëàñòü,
ïîä÷èíÿåøüñÿ Ïàðêå,
îáîæàþùåé ïðÿñòü.
X
Æóõëàÿ íåçàáóäêà
ìîçãà êðèâèò ìîé ðîò.
Êàê òðèäöàòü òðåòüÿ áóêâà,
ÿ ïÿ÷óñü âñþ æèçíü âïåðåä.
Çíàåøü, âñå, êòî äàëå÷å,
ïî êîì ãîëîñèò òîñêà —
æåðòâû çàêîíîâ ðå÷è,
çàïÿòûõ ÿçûêà.
XI
Äîðîãàÿ, íåñ÷àñòíûõ
íåò! íåò ìåðòâûõ, æèâûõ.
Âñå — òîëüêî ïèð ñîãëàñíûõ
íà èõ íîæêàõ êðèâûõ.
Âèäíî, ñèëüíî ïðåâûñèë
ñâîþ ðîëü ñâèíîïàñ,
÷åé íåòðîíóòûé áèñåð
ïåðåæèâåò âñåõ íàñ.
XII
Ïðàâî, ÷åì ãóùå ðîññûïü
÷åðíîãî íà ëèñòå,
òåì áåçðàçëè÷íåé îñîáü
ê ïðîøëîìó, ê ïóñòîòå
â áóäóùåì. Èõ ñîñåäñòâî,
ìàëî ïðî÷à äîáðà,
ëèøü óñêîðÿåò áåãñòâî
ïî áóìàãå ïåðà.
XIII
Òû íå óñëûøèøü îòâåòà,
åñëè ñïðîñèøü «êóäà»,
òàê êàê ñòîðîíû ñâåòà
ñâîäÿòñÿ ê öàðñòâó ëüäà.
Ó ÿçûêà åñòü ïîëþñ,
ñåâåð, ãäå ñíåã ñêâîçèò
ñêâîçü Ýëüçåâèð; ãäå ãîëîñ
ôëàãà íå âîäðóçèò.
XIV
Áåäíîñòü ñèõ ñòðîê — îò æàæäû
÷òî-òî ñïðÿòàòü, ñáåðå÷ü;
îáåðíóòüñÿ. Íî äâàæäû
â òó æå ïîñòåëü íå ëå÷ü.
Äàæå åñëè ïðèñëóãà
òàì íå ñìåíèò áåëüå.
Çäåñü — íå Ñàòóðí, è ñ êðóãà
íå ñîñêî÷èòü â íåå.
XV
Ñ òîé äóðíîé êàðóñåëè,
÷òî âîñïåë Ãåñèîä,
ñõîäÿò íå òàì, ãäå ñåëè,
íî ãäå íî÷ü çàñòàåò.
Ñêîëüêî ãëàçà íè êîëåøü
òüìîé — ðàñ÷åòîì áëàãèì
ïîâòîðèìî âñåãî ëèøü
ñëîâî: ñëîâîì äðóãèì.
XVI
Òàê áàðàøêà íà âåðòåë
íèæóò, ðàçâîäÿò æàð.
ß, êàê ìîã, îáåññìåðòèë
òî, ÷òî íå óäåðæàë.
Òû, êàê ìîãëà, ïðîñòèëà
âñå, ÷òî ÿ íàòâîðèë.
 îáùåì, ïåñíÿ ñàòèðà
âòîðèò øåëåñòó êðûë.
XVII
Äîðîãàÿ, ìû êâèòû.
Áîëüøå: äðóã ê äðóãó ìû
òî÷íî îñïà ïðèâèòû
ñðåäè îáùåé ÷óìû.
Ëèøü îáúåêòó çëîðå÷üÿ
âìåñòå ñ øàíñîì â ïÿòíî
óìåíüøàòüñÿ, ïðåäïëå÷üå
â óòåøåíüå äàíî.
XVIII
Àõ, çà ùåäðîñòü ïðîðî÷åñòâ —
äíåé ãðÿäóùèõ øàíòàæ —
êàê çà áè÷ íàøèõ îò÷åñòâ,
ïàìÿòü, ìíîãî íå äàøü.
Èì ïðèñóùà, êàê àèñò
ñâåðòêó, ïðèòîðíîñòü êðèâä.
Íî ìû æèâû, ïîêàìåñò
åñòü ïðîùåíüå è øðèôò.
XIX
Ýòè âåùè ñîëüþòñÿ
â ñâîå âðåìÿ â ãëàçó
ó âîççðèâøèõñÿ ñ áëþäöà
íà ïåñòðîòó âíèçó.
Ïîëàãàþ, è âïðàâäó
õîðîøî, ÷òî ìû âðîçü —
÷òîáû âçãëÿä àñòðîíàâòó
íàïðÿãàòü íå ïðèøëîñü.
XX
Âûíü, äðóæîê, èç êèâîòà
ëèê Ïðå÷èñòîé Æåíû.
Âñòàâü ñåìåéíîå ôîòî —
âèä ïëàíåòû ñ ëóíû.
Ñíÿòü íàñ âìåñòå ìîðäàòûé
íå ñïîäîáèëñÿ äðóã,
ïðîìîðãàë ñîãëÿäàòàé;
â îáùåì, âñåì íåäîñóã.
XXI
Íåóìåñòíåé, ÷åì ÿùåð
â ôèëàðìîíèè, âèä
íàñ âäâîåì â íàñòîÿùåì.
Òåì âåðíåé óäèâèò
îáèòàòåëåé çàâòðà
ðàçâåäåííàÿ ñìåñü
ñèëüíûõ ÷óâñòâ äèíîçàâðà
è êèðèëëèöû ñìåñü.
XXII1
Âñå êîí÷àåòñÿ ñêóêîé,
à íå ãîðå÷üþ. Íî
ýòî íîâîé íàóêîé
ïëîõî îñâåùåíî.
Çíàâøèé èñòèíó ñòîèê —
ñòîèê òîëüêî íà òðåòü.
Ïûëü ñàäèòñÿ íà ñòîëèê,
è åå íå ñòåðåòü.
XXII
Ýòè ñòðî÷êè ïî ñóòè
áîëòîâíÿ ñòàðèêà.
 íàøåì âîçðàñòå ñóäüè
óäëèíÿþò ñðîêà.
Èâàíîâó. Ïåòðîâó.
Ñâîåé õðóïêîé êîñòè.
Íî ñâîáîäíîìó ñëîâó
íå ñ êåì ñ÷åòû ñâåñòè.
XXIII
Òàê ìû ëàìïî÷êó òóøèì,
÷òîá ñøèáèòü òàáóðåò.
Ðàçãîâîð î ãðÿäóùåì —
òîò æå ñòàð÷åñêèé áðåä.
Ëó÷øå âñå, äîðîãàÿ,
äîâîäèòü äî êîíöà,
òåìíîòå ïîìîãàÿ
ìóñêóëàìè ëèöà.
XXIV
Âîò êîíåö ïåðñïåêòèâû
íàøåé. Æàëü, íå äëèííåé.
Äàëüøå — äèâíûå äèâû
âðåìåíè, ëèøíèõ äíåé,
ñêà÷åê ê ôèíèøó â øîðàõ
ãîðîäîâ, è ò. ï.;
ëèøíèõ ñëîâ, èç êîòîðûõ
íè îäíî î òåáå.
XXV
Îêîëî îêåàíà,
ëåòíåé íî÷üþ. Æàðà
êàê ÷óæàÿ ðóêà íà
òåìåíè. Êîæóðà,
ñíÿòàÿ ñ àïåëüñèíà,
æóõíåò. È ñâîé îáðÿä,
êàê æðåöû Ýëåâñèíà,
ìóõè íàä íåé òâîðÿò.
XXVI
Îáëîêîòÿñü íà ëîêîòü,
ÿ ñëóøàþ øîðîõ ëèï.
Ýòî õóæå, ÷åì ãðîõîò
è çíàìåíèòûé âñõëèï.
Ýòî õóæå, ÷åì äåòÿì
ñäåëàííîå «áî-áî».
Ïîòîìó ÷òî çà ýòèì
íå ñëåäóåò íè÷åãî.
Èîñèô Áðîäñêèé ( 1978 ã.)
Äðóãèå ñòàòüè â ëèòåðàòóðíîì äíåâíèêå:
- 29.03.2019. À ìíå ñòèõè ïîäàðèëè
- 28.03.2019. Ëàéò Øåéä
- 26.03.2019. Èðèíà ×óäíîâà
- 25.03.2019. Íà äîòðàêèéñêîì
- 22.03.2019. Ìàðèíà
- 21.03.2019. Ãëàâíîå î ïîýçèè
- 20.03.2019. Ñòðîôû
- 17.03.2019. Äà.
- 12.03.2019. Ïàâëîâà
- 10.03.2019. Ëàéò Øåéä
- 09.03.2019. Îëüãà Çàé÷èê- Ãóëÿåâà
- 08.03.2019. Áîðèñ Áåðãèí
- 03.03.2019. Áîðèñ Áåðãèí
Источник