Вакцинация спасла от оспы

Прекращение вакцинации против натуральной оспы могло спровоцировать рост заражений ВИЧ-инфекцией. По мнению иммунологов, вакцина против оспы понижала вероятность проникновения в клетки вируса иммунодефицита.

Авторы исследования, американские ученые из Университета Калифорнии и еще нескольких научных центров, описали на страницах журнала результаты экспериментов на культуре клеток, взятых у людей, прошедших вакцинацию. Исследователи обнаружили, что в клетках людей, ранее привитых от оспы, ВИЧ размножался медленнее, чем в таких же клетках у людей, не проходивших вакцинацию.

Осторожность не повредит

Не следует, впрочем, считать, что вакцина от оспы защищает от ВИЧ, и немедленно бежать делать прививку: ученые подчеркивают, что эксперимент проведен на культуре клеток, а не на целом организме и пятикратное снижение скорости распространения вируса получено не для любой разновидности ВИЧ, а только для определенных штаммов. Эти штаммы довольно распространенные и играют важную роль в развитии эпидемии, но далеко не единственные. Да и замедление распространения вируса впятеро все-таки неравносильно его полному уничтожению.

Другое дело, что вплоть до 1970-х годов, когда прививки от оспы ставились массово, риск заражения мог быть меньше, и долгое время вирус просто не мог выйти за пределы ограниченной территории в Центральной Африке. Даже сейчас вероятность передачи ВИЧ при сексуальных контактах не превышает десятых долей процента и снижение этой величины в несколько раз вкупе со слабым развитием транспорта вполне могло не дать разгуляться пандемии.

Сейчас, когда число носителей вируса составляет около 40 млн человек во всем мире, рассчитывать на искоренение ВИЧ не приходится, даже если результаты предварительных экспериментов полностью подтвердятся. Но любой мало-мальски перспективный подход к снижению риска передачи вируса, безусловно, заслуживает рассмотрения.

Как это работает?

Ключевую роль в потенциальном защитном механизме играют рецепторы типа CCR5 – белковые молекулы, расположенные внутри клеточной мембраны. Именно с этими молекулами взаимодействует ВИЧ при проникновению в клетку, и вирусологам известно, что люди с мутантной формой CCR5-рецепторов для ВИЧ уязвимы в гораздо меньшей степени.

Окна и двери

CCR5 – не единственная молекула, которой пользуется вирус для попадания в клетки. Столь же важны рецепторы класса CD4. Проводя аналогию, можно сравнить рецепторы с «окнами» и «дверьми» клетки. Злоумышленники проникают как через двери, так и через окна, поэтому установка ударопрочных стекол или надежных замков по отдельности лишь снижает, но не сводит на нет риск кражи.

Кстати, аналогия между рецепторами и окнами примечательна еще и тем, что рецепторы нужны самой клетке для избирательного взаимодействия с другими клетками.

Вирус же vaccinia, который и является основой вакцины (сходство в названиях не случайно, вирус назван именно за свою благородную функцию) от натуральной оспы, может менять экспрессию гена CCR5. Это означает, что ген, отвечающий за синтез белков рецептора, может «выключаться», и со временем у привитого пациента CCR5 рецепторы просто исчезают.

Как именно это происходит, насколько долго длится эффект (ученые вели опыты на клетках от людей, привитых за три и шесть месяцев до эксперимента) и можно ли его еще и усилить, пока неясно. Но очевидно то, что прививки от оспы достаточно безопасны для массового применения: их в свое время делали каждому ребенку на планете, и у многих на плече остался крохотный шрам.

Лишь в 1980-х, когда оспа исчезла с лица Земли и осталась только в нескольких микробиологических лабораториях, от прививок отказались, так как риск побочных последствий стал многократно превышать риск заражения оспой как таковой. Но если будет доказано, что прививки от оспы помогают и против ВИЧ (пусть даже не абсолютно), к осповакцинации вернуться будет несложно.

{{ rating.votes_against }}

{{ rating.rating }}

{{ rating.votes_for }}

• Учёный-вирусолог, эпидемиолог, академик АМН СССР Виктор Михайлович Жданов
• РИА Новости
• © Владимир Акимов

• Вакцинация против оспы
• Reuters
• © Jim Bourg

Шел октябрь 1768 года. В пышном дворце Царского села тайно от всех болела Екатерина Вторая. А лейб-медик императрицы Димсдейл записывал в дневнике с восторгом: «Много других оспин появилось и оспа совсем налилася, по желанию к великому удовольствию». Его радость объяснялась просто: императрица, урожденная немецкая принцесса София фон Анхальт-Цербстская, решила испытать на себе новомодное тогда средство против оспы, прежде чем внедрять его в России, и опыт удался.

Мало кому удавалось избежать оспы и любви

Натуральная или черная оспа начала свирепствовать в Европе с VI века. Вымирали целые города. Повстречать горожанина без шрамов от заживших оспенных язв на лице в те годы было практически невозможно. Во Франции полиция считала в XVIII века «отсутствие следов оспы на лице» одной из особых примет. А у немцев была в ходу поговорка «Von Pocken und Liebe bleiben nur Wenige frei» — «Мало кому удается избежать оспы и любви».

Первым методом борьбы с оспой в Европе была вариоляция. Как поясняет профессор Юрий Зобнин из Санкт-Петербурга, суть метода заключалась в том, что из оспин выздоравливающих больных извлекали биологический материал, который затем искусственно прививали здоровым людям. В XVIII веке это проделывали так: протягивали зараженную нитку под надрезанной кожей.

Для Европы вариоляцию открыла жена британского посла, вернувшегося в Лондон из Турции. Но вариоляция не давала стопроцентной гарантии. А до изобретения Дженнера, то есть до прививки коровьей оспы, не опасной для человека, которую всем стали делать повально в XX веке, еще оставалось полвека. Поэтому в Англии решили проверить надежность метода, поэкспериментировав с преступниками и детьми из сиротских приютов. После этого и семья британского короля Георга I все-таки решилась на зараженные нитки.

Рисковая императрица

И в России эпидемии оспы принимали ужасающий размах. Судить об этом можно хотя бы по количеству дошедших до наших дней фамилий, этимология которых уходит к прозвищам: Рябовы, Рябцевы, Рябинины, Щедрины, Шадрины, Корявины. И фамилия автора этой статьи – Рябко – тоже оттуда. Но экспериментов по проверке вариоляции в России не ставили. Узнав о прививке, императрица Екатерина Вторая решила испробовать ее сначала на себе.

Екатерина сделала прививку от оспы тайно, в присутствии лишь самых доверенных приближенных. «Прививание оспы считалось делом опасным, и императрица не могла без одобрения двора рисковать своим здоровьем, — рассказывает кандидат исторических наук Вадим Эрлихман. — На другой день она отправилась в Царское Село, где неделю лечилась вплоть до полного выздоровления. По официальной версии, материал был взят у сына вахмистра Александра Маркова шести-семи лет, который получил затем дворянство и фамилию Оспенный».

Судя по воспоминаниям лекаря, императрица вела себя покорно: «19 дня октября всю ночь дремала и засыпала, но сон много раз прерывался. Боль в голове и спине продолжалась с лихорадкою. Руки рделись гораздо больше, и вечер многие пупырышки, слившиеся вместе, показались кругом около ранок. Кушать весь день нимало не хотелось, и не изволила кушать ничего, кроме немножко чаю, овсяной кашицы и воды, в которой варены были яблоки». Потом был привит наследник Павел Петрович. Английский врач Томас Димсдейл за прививку оспы Екатерине получил баронский титул, звание лейб-медика и большую пенсию.

Быть по моде

Но не титул, не звание или имение, а оспинку от императрицы, — вот что стало мечтой каждого придворного. По данным Александры Бекасовой, декана факультета истории Европейского университета в Петербурге, вскоре после эксперимента от Екатерины «инокулировались» около 140 аристократов.

«Ныне у нас два разговора только: первой о войне (Русско-Турецкой — прим. автора), а второй о прививании. Начиная от меня и сына моего, который также выздоравливает, нету знатного дома, в котором не было по нескольку привитых, а многие жалеют, что имели природную оспу и не могут быть по моде. Граф Григорий Григорьевич Орлов, граф Кирилл Григорьевич Разумовской и бесчисленных прочих прошли сквозь руки господина Димсдаля, даже до красавиц… Вот каков пример», — писала императрица в письме к будущему вице-президенту Адмиралтейств-коллегии, а тогдашнему чрезвычайному и полномочному послу в Англии, графу Чернышеву.

Пример Екатерины можно назвать, говоря современным зыком, PR-акцией. Но нельзя забывать и том, какому риску подвергала она свою жизнь, первой испробовав на себе вакцинацию. И риск этот оправдался – не только для нее, но и для очень многих ее подданных.