Туристу втирать мазь от геморроя

– Братан звенит, здесь тяги гуляют.
– Бывают гуляют. Бывают тянутся. По всякому бывает. Бывает шатун вылезет и кардан. Сразу и не въедешь, кто где и кто чей.
– Меня, короче, Турист послал тут. Прорисоваться.
– Хорошо рисуешься.
– Рад что ты оценил… Тут, короче, такой базар катался, что морячок соскочил. И теперь вилы вылезают двойные.
– Не говори. И вилы и грабли. Все двойное, понимаешь.
– Чё ты меня разводишь? Морячок гуляет. А мы забились, что он будет отдыхать. Так?
– Он и отдыхает.
– Как так?
– Да как забились-надежно, крепко!
– Но он светился-часу не прошло!
– Светился.
– Ну так как же он тогда отдыхает?
– Да культурно! Как положено морячку отдыхать, так и отдыхает. И отдохнет по-полной!
– Ты подожди, ты че меня паришь? Ты говори конкретно, да? Чё мне Туристу втирать? Чё ты меня разводишь тут? Ты че меня провоцируешь, да? Чё ты меня провоцируешь!
– Выбирайте-ка выражения молодой человек. А когда вы общаетесь с малознакомыми людьми это принято делать с особой тщательностью. И не надо мне тут рылом целиться! Ты че, передембелевал, боец?
– Базар держать-в уровень посылают людей. По всем понятиям так. А Туристу втереть мазь от геморроя, и чтоб хомячков не присылал больше. Я их в детстве отлюбил.

– Ты быковать на зоне будешь.

– Артур…что за моржовые?
– Мишань, это не моржовые, это родные..
– Ручные что ли?
– Я же говорю, родные.
– А почему не по форме одеты? Здесь такие не живут!

– Там люди если встретятся, то помолчат, и то не по-русски.

– Псы! Фашисты! Была у волка одна песня, и ту отобрали…
– Хенде хох, Гитлер!
– Обломали, обрезали крылья орлу! Накипь человеческая! Вам всем вместе такого сна не увидеть, а мне он который раз приходит!

– Бороздить просторы Океана, отца нашего, мать его!

– А я упорно не могу дальше забазара этого слышать, козлиного!

– А может у вас деньги имеются, добытые неправедным путем?

– Я говорил Люде два раза, что приедут люди из телевизора снимать сюжет.
– Люде?
– Люде.
– Где та Люда?! Где та Люда, я тебя спрашиваю, где?! Где? Где? Где, собака, а? Где она, собака, ходит?

– А вот тебя там с нами не сидело-это точно.

– Только сдаётся мне, измену ты словил сегодня лютую.

– Клыки отрыла. Сюда летит.

– Два БМВ черных стоят и люди явно тревожные.

– Я тебе деньги не предлагаю… Я по машине то вижу, что тебе не особенно надо..

– Что делать, что делать? Брать Белку-ехать на стрелку.

– Ты здесь не прокурор. Здесь, реально, медведь не прокурор.

– Кто держит себя-знает, кому ответ держать.

– Куда мы так вваливаем? Меня мутит уже.
– Вваливаем работать дядя. Человека валить. За него бабок ломанём много! Купишь себе лекарства особого, раскумаришся, и ломать тебя перестанет…

– Лифт не хлопай, дверь не вызывай!

– Железный такой морячок, твердый как шанкр, пули от него отскакивают.

– Вилы он нам сделал двойные с вензелями.

– А если ты такой сердобольный, дядя … то не поехал бы ты на метро…

– Сядешь вдвоем-втроем там в палаточке, все разложишь…душевно… вот такого вот забьешь… спокойно, без базаров без всяких.

– Только вот тебя я там что-то не припомню.
– А себя ты там хорошо припоминаешь, ни с кем не путаешь?

– Согласись, красивой женщине без зубов, на людях…
– На каких «людях»? На кой она вообще к ним выходит? На кой ее вообще из гаража выпускают?!

– Сиди тихо. Вспоминай о космонавте.

– Логика у тебя, гражданин Зубек, готов доказать, фашистская, и не к свободе она тебя ведет!

– Майор, водка погубила многих блестящих людей.

– Не стал я человека как овцу заламывать, потому что не овца он.

– Знаешь, что-то мне на этого Артура очень не хочется ставить.
– Да не ставь ты на него, на гнойного. На жену свою ставь.

– Давай нормально решать вопрос, без байды!

– Вы сливаете его теперь, а он уже по жизни ничего держать не обязан.

– А потом-то что?
– Потом-посадим.
– Посадим, да. А кого посадим?
– Кого велено, того и посадим-морячка.
– А какого морячка? Откуда, а?
– Оттуда и посадим. Из соседней камеры. У меня уже там два дожидаются, орла. Юнги. Оба в «морячки» горазды. Им обоим вышка светит. А на морячке не больше червонца висит. А пока выбирать будем, этот и посидит. Ему все-равно.
– Жесток ты к своим друзьям, однако.

– А зачем вторая корка?
– Да так, заблудилась.

– Реально он мужик реальный, если его мой друг вязать не стал.

– Нет, ну как же так можно?
– А вот так! Папа отлетал, зарубился, что морячок будет отвечать. А теперь папы нет, морячка нет и ответить некому. Кинули нас, кинули. Бандиты потому что! Преступный мир-волчьи законы!

– Не… не тревожный кабанчик бежит.

– Если тут, возможно, начнутся какие-нибудь эксцессы, то давайте договоримся как мы будем вести себя, если…
– Остывать мы будем, «если»…

– Вообще это реальное какое-то непонятное выходит…

– Артур, че за моржовые?
– Да это свои, родные…
– Родные? А почему не в форме?

– А ты покричи-покричи. Думаешь выйдет кто-нибудь или в ментуру позвонит? Весь парадняк уши к дверям прижмет и слушать будет… ботва… они интересное любят.

– Это ты, малыш, разводишь, а я разговоры разговариваю… иногда базар держу.

– У меня дурь есть… такая… лютая. Шишки киргизские.

– Проследуем же в логово преступной группировки и осуществим захват её членов. Подчёркиваю, главарей.
– Да хоть матерей!

– Предназначенное расставание обещает встречу впереди.

– Молодой, свежий, задорный. Нужный растет мужчина.

– Но ведь это же подлог!
– Это жизнь, мужик!

– Но докладывать никому не надо. Не надо. Не надо… А вопрос решать будем!

– Я щас наступлю тут на одно горло, чтоб не трещало тут на блюде!

– Четыре года по земле болтался! Так качало-мама не горюй!

– Это реально брат мне…по Афгану, по Кандагару, по Черному ущелью…

– Ты мне еще Ницше начни цитировать!

– Ты прикинь, мне это морячок нужен? Или вот мужчине он нужен?

– Ну а что мы реальное-то можем? Кто мы такие?
– Кто мы такие? Кто хотим, такие мы и есть. Я так считаю! На что решимся, то и можем…

– Ну так чего же мы тогда летели-то так?
– Летели? А мы летели? Ну я теперь буду знать, как летают.
– Ой, ну ладно. Не я ее конструировал, эту машину.

– И это…подругу свою… блин… подотри отсюда.

– За братву. Прямую. Которая по-мужски стоит. Реально. За твоих, за моих, за всяких.

– Думает здесь вечеринка будет. Нет, брат, работать будем-банду брать, твою мать!

– Дак, Туристу-то что втирать ?
– Мазь от гемороя Туристу вотри и передай, что бы хомячков больше не присылал. Я их еще в детстве отлюбил.

– Гитлер, хенде-хох! Гитлер, капитулирен!

– Да у вас тут такие рюмки, мужчины.
– Нормальные у нас рюмки, дамочка.

– Все купил Турист, а морячка хрен купил.

– А кокаин завтра у нас пошел?
– Кокаин у нас не пошел, кокаин у нас просил немножечко подождать.

– Я вот не понимаю, почему я тебя тут вижу, доченька? Давай-ка чтобы в течении пяти минут я не видел тебя здесь!

– Только не на жалость он меня развел, я не баран тоже, а просто прорубило.
– Нда, серьезные вещи бывают с мужчинами.

– Только Ринат, я еще раз предупреждаю, слышь, он мне не в виде тела нужен, а чистый, живой! Понимаешь, чтобы и дальше бегал! Но только там где нужно!

– Объявлять мы будем, если…

– В тюрьму пора грузиться. Сидеть будем там…

– А я вот рядом крепких хочу! Чтоб как сваи стояли… надежные.

– Я думаю надо уезжать и докладывать чисто формально.

– Хочу в горы, к брату Канату.

– Человека едем валить, дядя. Дело сделаем-купишь себе лекарства особого и кумарить тебя перестанет.

– У тебя раз подруги нет, так наверное так и надо.

– Сказали, люди приедут? Где эта Люда?
– А она в не вышла на работу. Она в гараже вставную челюсть забыла
– А зачем ей эта челюсть?
– А как же она на людях появится?
– Так на хрена ей на людях появляться?

– Послушай, если ты там хорошо так все знаешь, давай-ка ты первый заходи, а?

– Оу, Ренат, ты где хранишь-то его?

– Ну вот, через час надо иголки ставить…

– И порешили большие мужчины их по этому случаю слить. Но по понятиям…

– Давай мужчина, не пропади!

– А я тебя объявлять вообще не буду. Тебя морячок объявит, когда другие его зацепят.

– Самый щас паскудный срок, третья неделя пошла… хожу, ничего не соображаю…

– Слушай, а может мы тоже в одном полку служили, а? Тоже вспомним вершины? Вершины духа!

– Парадняк найдем достойный, укроемся там…