Оспа в москве 1959

Художник Рубен Сурьянинов – один из немногих заболевших, кто выжил в те дни, когда Москва оказалась на краю эпидемии натуральной (черной) оспы. О том, что у него оспа, он узнает не сразу. Сначала заболевает его жена. Но, решив, что это лишь простуда, она летит на сессию в Ригу, где училась. Там ей становится хуже. Художник первым же рейсом мчится к ней, и они вместе возвращаются домой.

Художник Рубен Сурьянинов (Изображение взято из сервиса Яндекс картинки)

А спустя несколько дней, в середине января 1960-го, к ним приходят люди в защитных костюмах и забирают на полтора месяца в больницу. Только тогда художнику станет страшно, когда он увидит, что в карантинной зоне несколько тысяч человек.

Страшный вирус

Эта спецоперация находится на личном контроле у Хрущева. Он приказывает все держать в секрете. Ежели населению станет известно о вспышке оспы в столице, москвичи в ужасе побегут прочь из города.

Работники КГБ и МВД сначала выявляют круг контактов инфицированных, а потом врачи их быстро изолируют. Это одна из немногих операций, где представители госбезопасности и милиции сработали слаженно, забыв на время вечную конкуренцию.

Однако поначалу силовики допускают роковую ошибку: они не удосужились придумать правдоподобную версию появлению людей в защитной экипировке, похожих на инопланетян, и по городу стремительно начали распространяться разные слухи. Кто-то даже утверждал, что своими глазами видел морг, забитый трупами.

Никто не был готов к такому. Как оспа появилась в СССР? В стране считалось, что с ней покончено еще в 1936-ом. И даже в годы Великой Отечественной вирус не проявлялся. Так кто завез это оружие массового поражения в Москву?

В Боткинской больнице художника Алексея Кокорекина принимала молодая ординаторша. Когда она узнала, что он прилетел из Индии, то сказала: «Ой, у Вас, наверное, оспа». Почтенный профессор высмеял ее: «Какая оспа! Декабрь на дворе, в городе грипп». И с этим диагнозом Кокорекина отправляют в палату к гриппозным больным. От гриппа его и лечат. А буквально через день он умирает. Вскоре скончается и ординаторша, которая его принимала. Появляется версия, что это чума.

31 декабря 59 года художника спешно хоронят. Несмотря на высокий статус (у него две Сталинские премии), панихиду в Союзе художников КГБ запрещает. Закрытый гроб сразу отвозят в крематорий, но местные рабочие отказываются прикасаться к гробу, и тогда тело к печи приходится нести Рубену Сурьянинову и двум другим художникам.

На следующий день Сурьянинов сляжет с температурой 40 градусов. Заразился он, когда с друзьями навестил своего учителя в больнице. Они увиделись с Кокорекиным в обход строгих правил. И тот умер у них на глазах.

Только позже, когда за дело возьмется КГБ, медсестра признается, что было несанкционированное посещение больного. А сколько еще таких придется найти? Но после того как в спешном порядке был сделан анализ мазков и крови Кокорекина, лаборатория дает отбой: это не чума. Врачи и спецслужбы могут расслабиться. Пока через две недели болезнь не проявится вновь.

(Изображение взято из сервиса Яндекс картинки)

65-летний отоларинголог, который осматривал Кокорекина, вдруг покрывается странной сыпью, внешне очень похожей на ветрянку. На медицинском языке это «ветряная оспа». Тогда врачи вновь вспоминают про подозрительную смерть художника, который незадолго до своей кончины вернулся из Индии. У него тоже видели сыпь, но сочли это аллергической реакцией на лекарства. Ведь в его медкарте было указано, что от оспы он привит, поскольку он много ездил по загранице.

Врачи поднимают историю болезни художника, перепроверяют анализы, берут соскобы ран отоларинголога. О необычной ситуации тут же докладывают в МВД. Оперативники досконально изучают личное дело Кокорекина. Как он мог заразиться опасным вирусом? И где?

Очевидно, что это случилось в Индии, где черная оспа дает о себе знать регулярно. Но разве такое возможно? Ведь за границей советские делегации неизменно сопровождает сотрудник спецслужб – человек в штатском. Маршрут группы тщательно спланирован, места посещения проверены. Где произошел сбой? И как теперь спасти Москву?

Из последней своей поездки в Индию Алексей Кокорекин привез своей дочери Валерии стилизованную фигурку тапира. Этим подарком студентка Валерия Кокорекина очень гордится. В конце пятидесятых, после Всемирного фестиваля молодежи в Москве, эмблему которого, кстати, придумал именно Кокорекин, иностранные сувениры в моде. Особенно индийские.

В период хрущевской оттепели Советский Союз крепко дружит с Индией. Во время официальных визитов первых лиц государств — Джавахарлала Неру и Никиту Хрущева — люди на улицах Дели и Москвы приветствуют криками. Индийцы и русские – братья.

К началу 1960-го в советской столице планируется открыть Университет дружбы народов. Теперь же политически значимое событие оказывается под угрозой срыва. Ведь стоит москвичам узнать причину и источник надвигающейся эпидемии, как последствия могут быть непредсказуемыми.

В отличие от СССР, где в середине 20 века об оспе успели забыть, в Азии и Африке вспышки продолжают возникать. Как гарантировать советским гражданам безопасность, если рядом будут студенты из этих государств? Оперативники МВД спешно ищут ответ на вопрос, почему заразился художник Кокорекин. Особенно учитывая то, что его дочь Виктория не заболела, хотя контактировала с отцом и не была привита от оспы.

В живых после такой болезни остаются единицы — те, кого защищает собственный организм, сильный иммунитет. Лекарства до сих пор не существует. Верно поставить диагноз трудно. Первые симптомы действительно очень похожи на грипп: лихорадка, боли в суставах, сухой кашель и тошнота. Гнойная сыпь выступает спустя полмесяца после заражения. Соскобы ран врача-отоларинголога, лечившего художника Кокорекина, все же помогают распознать опасный вирус.

Вирусолог Виктор Зуев, работавший в те годы младшим сотрудником в НИИ вакцин Мечникова, неожиданно для себя оказался в центре событий. 15 января 60 года он собирался в командировку, как вдруг его вызывает заведующий лабораторией и сообщает, что до особого распоряжения никого из Москвы не выпускают.

Вирус оспы (Изображение взято из сервиса Яндекс картинки)

«Приезжает академик Морозов, у которого из-за его фамилии и седин было прозвище «Дед Мороз», — рассказывает Зуев. – Он просит меня поставить свет по Келлеру, а сам занялся покраской препарата. Дело в том, что он изобрел способ, который так и назвали «метод серебрения по Морозову». Это когда с помощью серебрения вирусы увеличиваются в размерах, и их можно увидеть.

Проходит несколько томительных минут, и академик своим скрипучим голосом говорит составлять докладную записку министру. Он диктует: «В препарате больного Т. (с этой буквы начиналась фамилия отоларинголога) найдены тельца Пашена».

Министр здравоохранения Сергей Курашов, когда вскроет срочный конверт с грифом «секретно», побледнеет. Ведь речь идет о частичках вируса натуральной оспы. Ветеран ВОВ, в прошлом замнаркома при Сталине, казалось, этого человека ничего уже не может шокировать. Но, будучи врачом по профессии, Курашов знает, как опасна такая эпидемия.

Министр бросается в Кремль. Запускается машина госбезопасности. Министерство здравоохранения открывает карантинный штаб. Все понимают, сколько времени упущено. Масштабы бедствия усугубляют минувшие новогодние праздники. Москвичи активно ходили в гости, количество зараженных даже трудно представить. В первую очередь спецслужбы устанавливают тех, кто контактировал с самим художником Кокорекиным.

Все силы на борьбу с оспой

Тем временем умирают еще два человека: мальчик, который лежал над палатой художника (вероятно, вирус попал к нему через вентиляцию), и кочегар. Виктор Зуев добровольно вызывается работать с потенциальными больными. Будучи инфекционистом, он лучше знает, как правильно взять у них пробы на оспу.

Когда посетители Боткинской больницы, которых не пускают внутрь, видят, как из санитарной машины выходит человек в противогазе и противочумном костюме, то мгновенно бросаются врассыпную, забыв про сумки с принесенными апельсинами. Настолько зловеще это выглядит. Никто не понимает, что происходит, какую опасность скрывает этот карантин, почему центральная больница Москвы на осадном положении.

Зуев рассказывает: «Это означает, что все остаются на своих местах, а там находилось около 2500 больных и 5000 обслуживающего персонала. Кровати, матрасы, подушки и одеяла нашли, а вот белья не хватило. После специального решения Совмина СССР вскрыли неприкосновенный запас белья для противовоздушной обороны».

(Изображение взято из сервиса Яндекс картинки)

Воспользоваться неприкосновенным запасом приходится, чтобы не изымать товар из магазинов и не пугать тем самым людей еще больше. Кроме того, Хрущев требует от КГБ выяснить, было ли заражение художника случайностью, или это бактериологическая диверсия.

С особым пристрастием допрашивают тургруппу, в составе которой ездил в Индию Алексей Кокорекин. Двухнедельный маршрут восстанавливают буквально по секундам. Могло ли так получиться, что художник отстал и забрел куда-нибудь? Экскурсовод вдруг вспоминает подробности посещения города Варанаси.

Это один из древнейших и красивейших городов в мире. Варанаси основан 3000 лет назад. Его называют «городом просвещения», «городом храмов» и «городом мертвых». Согласно традиции здесь на берегу Ганга местные жители проводят свои траурные церемонии — сжигают тела усопших.

Советская делегация, в которой находится Кокорекин, становится свидетелем такого прощания. Вот только никто не знает, по какой причине умерли эти люди. Возможно, от оспы. Но почему тогда заразился один лишь художник?

В карантинную зону людей забирают целыми домами, снимают с учебы весь курс, на котором училась дочь Кокорекиных. При этом ничего не объясняют. Спецслужбы работают круглосуточно, пытаясь установить даже случайные встречи художника. Таксисты, соседи, коллеги…

Возник вопрос, где взять вакцину для прививок. Большой запас сохранился лишь в одной из дальневосточных научных лабораторий. Однако заполучить ее оказывается непросто. В регионе бушует непогода, самолеты выжидают, поездом добираться туда неделю – такой вариант даже не рассматривается.

Между тем заболевают даже те, кого когда-то, еще до войны, прививали. То ли вакцина подвела, то ли иммунитет за годы ослаб. Это значит одно: прививку необходимо сделать всем. На тот момент в Москве насчитывается свыше семи миллионов жителей.

Едва удается заполучить вакцину, как москвичей прививают буквально за пять дней. Полевые бригады создаются даже из фельдшеров и студентов. Умирающих приказывают тоже прививать. После этого в СССР будут внимательно отслеживать каждого, кто въезжает в страну.

Еще до вспышки оспы в Москве, на Всемирной ассамблее здравоохранения, эпидемиолог Виктор Жданов выступает с предложением ликвидировать оспу в мире. Тогда его всерьез мало кто воспринимает, идея кажется неосуществимой. Но после разразившейся в столице катастрофы, которая стоила Кремлю много нервов и средств, СССР меняет свою политику и активно приступает к реализации программы по борьбе с оспой. Советским специалистам достаются самые тяжелые регионы: Азия и Африка.

В начале 1970-х молодой выпускник мединститута Владимир Федоров попадает в Пакистан. В месте, куда он приехал, инфицированные оспой (около пятидесяти человек) содержались в железном амбаре. В первый же день он спасает несколько человек. В этом диком изоляторе он обнаруживает больных с безобидной ветрянкой. Если бы не его появление, эти люди были бы обречены. А в Афганистане ему приходится каждый день работать буквально под дулом автомата.

Контрольная зона эпидемиолога Гассана Сулейманова — Эфиопия. Вирус здесь необычный. Местный император и не думает с ним бороться, ведь от него население не умирает – у переболевших только рубцы остаются. Так что пришлось уговаривать императора, чтобы он позволил работать советским врачам.

Проблемная Индия достается эпидемиологу Льву Ходакевичу. Три года он ездит по горам, джунглям и трущобам в поисках зараженных. Официальные данные, которые дают местные врачи, часто оказываются недостоверными, а их методы вакцинации – устаревшими и неэффективными.

Ходакевич рассказывает: «Острыми иглами расцарапывали кожу на руке, вызывая кровотечение, а потом в эту рану специальной ложечкой втирали вакцину. Но надо понимать, что у крови есть способность вымывать все вредные вещества, поэтому вся вакцина, по сути, вымывалась. Да и сам метод довольно зверский».

Похожим способом в свое время прививали и Екатерину II. Это она становится инициатором поголовной вакцинации в России. Максимум усилий для борьбы прикладывал Сталин, стремясь ликвидировать эту болезнь в СССР. Ведь он сам переболел оспой в пятилетнем возрасте.

Советские ликвидаторы оспы в Иране, Эфиопии и Индии заставляют людей прививаться своим примером. Ведь в некоторых поселках религиозные деятели не разрешают вакцинировать жителей, но часто меняют мнение, когда сам эпидемиолог вводит себе препарат.

(Изображение взято из сервиса Яндекс картинки)

В 1980 году ВОЗ официально объявляет оспу побежденной. «Это грандиозное событие для мира, сопоставимое с освоением атома и выходом в космос, — считает Ходакевич. – Сегодня человечество экономит на вакцинации свыше $30 миллиардов. А про сохраненные миллионы жизней и говорить нечего».

Но если оспа уничтожена, зачем в 2002 году перед операцией в Ираке среди американских военных проводится обязательная вакцинация? Причем руководит процессом сам Дональд Хендерсон, директор той самой программы ВОЗ по искоренению оспы. Что это значит? Угроза реальна?

В 1977-ом зарегистрирован последний случай этого заболевания. В Сомали. С тех пор вирус не давал о себе знать. После программы по ликвидации оспы большинство лабораторий уничтожают свой штамм вируса. Два образца хранятся только в Атланте (США) и российском Новосибирске. Как утверждают эксперты, эти лаборатории имеют тройную степень защиты.

Специалисты уверяют, что сегодня все слухи вокруг возможной эпидемии оспы надуманы. Такое биооружие не нужно ни одному военному режиму – слишком сложно распространяется и слишком непредсказуемо. Но даже если это произойдет, человечество готово к этому варианту. В Лозанне (Швейцария) в морозильных камерах ВОЗ хранит несколько сот миллионов доз вакцины. В случае необходимости их перевезут в любую точку мира. А дальше будет происходить операция, аналогичная московской в 1960 году.

Портрет своей дочери Алексей Кокорекин написал за пару лет до своей смерти. Она вряд ли решится когда-нибудь отдать картину в коллекцию Кокорекина, что в Третьяковской галерее. Когда становится грустно, Валерия Алексеевна часто смотрит на портрет и вспоминает, каким жизнерадостным был ее папа. Трагедия, которая произошла с ним, изменила этот мир. Навсегда.

Возможно Вам будет интересно:

Родовое проклятье

Самые страшных магические обряды в истории

Жуткое озеро Соболхо

Вы меня сильно поддержите, если поставите лайк и подпишитесь на канал!