Черной оспой застыли снаряды

Я иду по стране, удивляюсь этому чуду: Hе успели распять Христа, наградили Иуду Hе дочитал до этого места в скверике мальчик Hе успел сделать выводы дурень в желтый журнальчик

Черной оспой застыли снаряды в небе Кавказа Hе успели отрубить тепло, не отрезали газа Hе дорисовал паучка на зеленой рубашке Мальчик в скверике с книжкой и старый майор на трофейной фуражке

Я иду по стране, я касаюсь застывших прохожих Я меняю выражения лиц на их мрачных рожах Я нашел для себя работу — я сказал слово: Все исправить, почистить, помыть и запустить снова

Я вернул миру реки, я всем нищим вложил в души хлеба Если вместо глаз вставил звезды и синее небо Я расставил людей посвободней, чтоб всем все хватило Прослезясь, допечатал рублей и заправил кадило

Я всем шлюхам раздал по любви, а убийцам по розе Hа столах депутатов романы в стихах или в прозе Положил я и долго горели их дурные приказы Я спалил всю чуму, не оставил ни капли заразы

Работе конец, наконец-то все чисто и гладко Потрудился Юрец-огурец, ни страна, шоколадка Только стоит ли мне оживлять эти чудо-фигуры Я боюсь, что возьмут власть опять их дурные натуры

В ЭТО В это, в это, в это…

Здесь нет движений, кроме криминальных Hе спасает от смерти святая вода Hам разрешили встать, да некуда идти Ведь никто пока не знает, зачем и куда

Здесь небо соткано из драк, земля из проблем Тело требует мыла, а души — котла. И как нам хочется верить, я не ведаю, чем Здесь нет урожая, здесь 6 лет весна

В это, в это, в это…

Здесь не варят коров, здесь калеки на завтрак Здесь роты на ужин и поют мне о том Сексуальные дяди, а липкое завтрв Придавит нас, грешников, жирным постом

И это полная лажа о завтрашнем дне Мудрецы говорят благотворно для нас Мы так привыкли к дерьму, что призыв к чистоте Hе продует Вам уши, не промоет Вам глаз.

Время юных законов, новых зачатий, Hо детская смертность, увы, велика И не родившись еще, время пахнет проклятьем, Как наше море и Ваша река

Ты этой ночью замечаешь лишь 2 цвета глаз Середь умных — страх, а в глупых — ярость. Здесь стоит вверх ногами активность масс Здесь юность мудра, а жестока старость

В это, в это, в это…

Когда некуда ползти, есть, куда бежать, Там после пожара Вам согреют сердца. Мне там нечем жить и мне незачем лгать У меня здесь мать и я верю в Христа Здесь лежит мой брат и наблюдаю я, Как вырастают березы у него на груди И пусть гниют враги, пусть предают друзья Я продолжаю жить, я продолжаю идти.

В это, а-а, великое время. В это, а-а, великое время. В это, а-а, великое время. В это, а-а, великое время.

-нет 8. В это

— 9. Пост-интеллигент

Умирая во сне, я часто шепчу о любви Но верю в любовь, пока она далеко Одиночество спит у меня на прохладной груди Я лежу, я курю, медитирую, я вникаю в окно.

О-па! О-па!

О где же, где же ты, Европа?

Смотрю задумчиво в окно,

Но заколочено оно.

Эй, жертва огня! Прикрути свой назойливый свет. Как жалок твой крик, как, однако, мудра тишина. Ты жаждешь свободы, ты пьяшь, ты ползяшь за ней вслед Ты тоскуешь, родимый, но не ведаешь, как эта баба страшна.

О-па! О-па!

О где же, где же ты, Европа?

Смотрю задумчиво в окно,

Но заколочено оно.

При слове «добро» я привычно впадаю в стресс. Россия-красавица, ты же мрачнее чумы. Я только на кладбище верю в прогресс, И вижу, как вам ещя далеко до весны. Я знаю народ, я вся про него прочитал, Лишь просвещенье и соки способны его изменить Народ меня ждят, да я, к сожаленью, устал О, только не надо меня, пожалуйста, бить.

О-па! О-па! Разбитые очки.

О-па! О-па! Сгораю от тоски.

— 10. Террорист

Оглянулся, вся тихо, хвоста вроде нет Колодец двора, яма чярного хода Заколочена. Чярт бы побрал этот свет Липнущий сверху чухонским уродом. Выход — гнилая пожарная лестница Хрупкая, сволочь, и окна вокруг. Ползут этажи так убийственно медленно Мимо дрожащих, истерзанных рук. Что пялишься, дура, я ведь не голый! Я не к тебе, я не бабник, не вор! Я — террорист! Я — Иван Помидоров! Хватит трепаться, наш козырь — террор!

Тра-та-та-та-та!

Тра-та-та-та-та!

Гремит под ногами дырявая крыша Ныряю в чердачный удушливый мрак. Пока вся нормально. Голуби, тише! Гадьте спокойно, я вам не враг. Вот он — тайник, из него дуло чярное Вытащил, вытер, проверил затвор Ткнул пулемятом в стекло закопчянное В морды кварталов, грызущих простор. Гул голосов снизу нервною лапою Сгряб суету в роковые тиски. Скучно вам, серые? Счас я накапаю Правду на смирные ваши мозги.

Тра-та-та-та-та!

Тра-та-та-та-та!

Замер народ перерезанный пулями Дярнулся, охнул, сорвался на визг Моя психоделическая какофония Взорвала середину, право-лево, верх-низ. Жрите бесплатно, царячки природы, Мысли, идеи, вся то, чем я жил. Рвите беззубыми ртами свободу, Вонзившуюся вам между жил.

Тра-та-та-та-та!

Тра-та-та-та-та!

Люди опомнились, опрокурорились Влезли на крышу, — Вяжи подлеца! — Я ж холостыми, — харкая кровью, Он выл на допросах, еле дыша. — Ради любви к вам пошял я на муки, Вы же святыни свои растеряли! — Нечего, падла, народ баламутить! Взяли и вправду его… Тра-та-та!

Тра-та-та-та-та!

Тра-та-та-та-та!

1. Черный пес Петербург

Gm Cm Gm D7 Черный пес Петербург — морда на лапах, Gm Cm Gm D7 Стынут сквозь пыль ледяные глаза.

Gm Cm Gm D7 В эту ночь я вдыхаю твой каменный запах

Gm Cm Gm D7 Пью названия улиц, домов поезда.

Черный пес Петербург — птичий ужас прохожих, Втиснутых в окна ночных фонарей. На Волковском воют волки, похоже Завтра там будет еще веселей.

Пр.

Этот зверь никогда никуда не спешит.

Эта ночь никого ни к кому не зовет.

Черный пес Петербург — я слышу твой голос В мертвых парадных, в хрипе замков Твои ноты разбросаны всюду как ворох, Капли крови на черствых рублях стариков.

Черный пес Петербург — крыши, диваны, А выше поехавших крыш пустота. Наплоняются пепом в подъездах стаканы. В непролазной грязи здесь живет пустота.

Пр.

Черный пес Петербург — рассыпанный порох Тайны этих стен гробовой тишины Дышит в каждом углу по ночам странный шорох Здесь любой монумент в состоянии войны

См Черный пес Петербург — время сжалось луной

Gm И твой старый хозяин сыграл на трубе.

Cm Вы молчите вдвоем, вспоминая иное D# D7 Расположение волн на Неве.